Галереи
Лопухинский детский дом находится в деревне Лопухинка Ломоносовского района Ленинградской области. С середины девятнадцатого века Лопухинка была известна радоновыми озерами и водолечебницей, открытой по инициативе Великого князя Михаила Павловича, брата Николая I. В начале двадцатого века в окрестностях Лопухинки находились охотничьи угодья и фазанник, куда приезжал охотиться двоюродный брат известного торговца Елисеева – Степан Петрович Елисеев. Желая «облагодетельствовать» местных жителей, он выкупил у крестьян четыре гектара земли и решил возвести там больницу. Первые пять зданий из красного кирпича были построены в 1912-1914 годах. Завершить замысел помешала Первая мировая война.
К строительству вернулись уже в советское время. 1 сентября 1934 года здесь открылась Школа колхозной молодежи. Потом комплекс зданий передали туберкулезной больнице, затем вспомогательной школе-интернату. С 1993 года они отошли детскому дому. Сейчас здесь живут шестьдесят семь детей от семи до восемнадцати лет: пятнадцать из них – круглые сироты, остальные – социальные.
Социальные – это значит, что у них есть родители, но они лишены родительских прав (как правило, это алкоголики и наркоманы). Поэтому первое время было непривычно слышать от ребенка из детского дома рассказы о родителях. Специально о них не говорят, только если скользь:
- Откуда у тебя деньги на смски?
- Мне папа кладет деньги на телефон.
Или:
- Когда я ездил на выходные домой к маме, то видел там статью в газете про наш детский дом.
Это дико и непонятно – слышать, что у ребенка есть родители, старший брат или сестра, бабушка, крестная, он может ездить к ним в гости и при этом живет в детском доме. Дико, но это данность. Все мы приходим в этот мир в определенное время и в определенном месте – им попались такие обстоятельства. Таких детей сложно фотографировать: даже проведя с ними много времени, я не могу сказать, когда они настоящие: когда веселые или когда серьезные. Им уже очень много досталось в жизни. Как рассказывают воспитатели, некоторых детей приходилось отучать спать под кроватью и приучать спать на. Тем не менее, очень часто они убегают – бегут домой, потому что какой бы ни был дом, там ты чей-то, а здесь – ничей.
У них очень часто меняется настроение, и они умеют быстро переключаться с одного на другое. Мы как-то гуляли вместе, девочки показывали мне школу, где учатся, пересказывали смски и обсуждали парней. На обратном пути зашел разговор о том, кто чего боится. Одна говорит:
- Я пауков боюсь.
Другая:
- А я пауков и крыс стала бояться в четырнадцать лет (сейчас ей пятнадцать). Я как-то дома взяла крысу за хвост и выколола ей глаза вилкой.
Я:
- А откуда ты ее взяла?
- Они у нас по дому бегали. Я тогда разозлилась и воткнула ей вилку в глаз.. Меня крысы два раза кусали.
- Ты делала прививки? Ходила к врачу?
- Нет.
Это нам страшно, это мы в осадок выпадаем от таких историй, а они это не воспринимают как ужас, это не то чтобы нормально, но никто там не говорит: «Вы представляете! Какой кошмар! Что мне пришлось пережить!» - это идет через запятую: про смс, пауков, крыс, дом, вилку, обед, уборку, лето и т.д. Это данность. Три девочки, у всех трех родители - алкоголики, лишены родительских прав. В тот момент это - нормально..
Тридцать рублей на человека в день - это много или мало? Некоторое время назад государству показалось, что много, и оно перестало платить за школьные обеды детдомовских детей (30 рублей на человека в день). В школе их не кормят: говорят, что платить должен детский дом. У детского дома нет денег, чтобы платить за еще один обед. Они стараются давать детям с собой еду, но суп в салфетку не завернешь, а булочки те съедают еще по дороге. В итоге на большой перемене одни едят, другие завидуют, те, что помладше клянчат (что естественно и нормально). Родители ругаются на детей и на директора. А теперь представьте, что это деревня, где все и так знают, кто ты и откуда, да еще в школе так каждый день.. Не буду кривить душой: раньше у меня было негативное отношение к "детдомовским". А теперь я понимаю, что мы сами делаем их такими.
Что ждет их в будущем? Как говорят воспитатели: кто откуда пришел, тот туда и возвращается. Сейчас в Лопухинском детском доме живет ребенок, родители которого сами здесь воспитывались. Но пока есть жизнь – есть шанс. Не надо от них отворачиваться – в них надо верить.
К строительству вернулись уже в советское время. 1 сентября 1934 года здесь открылась Школа колхозной молодежи. Потом комплекс зданий передали туберкулезной больнице, затем вспомогательной школе-интернату. С 1993 года они отошли детскому дому. Сейчас здесь живут шестьдесят семь детей от семи до восемнадцати лет: пятнадцать из них – круглые сироты, остальные – социальные.
Социальные – это значит, что у них есть родители, но они лишены родительских прав (как правило, это алкоголики и наркоманы). Поэтому первое время было непривычно слышать от ребенка из детского дома рассказы о родителях. Специально о них не говорят, только если скользь:
- Откуда у тебя деньги на смски?
- Мне папа кладет деньги на телефон.
Или:
- Когда я ездил на выходные домой к маме, то видел там статью в газете про наш детский дом.
Это дико и непонятно – слышать, что у ребенка есть родители, старший брат или сестра, бабушка, крестная, он может ездить к ним в гости и при этом живет в детском доме. Дико, но это данность. Все мы приходим в этот мир в определенное время и в определенном месте – им попались такие обстоятельства. Таких детей сложно фотографировать: даже проведя с ними много времени, я не могу сказать, когда они настоящие: когда веселые или когда серьезные. Им уже очень много досталось в жизни. Как рассказывают воспитатели, некоторых детей приходилось отучать спать под кроватью и приучать спать на. Тем не менее, очень часто они убегают – бегут домой, потому что какой бы ни был дом, там ты чей-то, а здесь – ничей.
У них очень часто меняется настроение, и они умеют быстро переключаться с одного на другое. Мы как-то гуляли вместе, девочки показывали мне школу, где учатся, пересказывали смски и обсуждали парней. На обратном пути зашел разговор о том, кто чего боится. Одна говорит:
- Я пауков боюсь.
Другая:
- А я пауков и крыс стала бояться в четырнадцать лет (сейчас ей пятнадцать). Я как-то дома взяла крысу за хвост и выколола ей глаза вилкой.
Я:
- А откуда ты ее взяла?
- Они у нас по дому бегали. Я тогда разозлилась и воткнула ей вилку в глаз.. Меня крысы два раза кусали.
- Ты делала прививки? Ходила к врачу?
- Нет.
Это нам страшно, это мы в осадок выпадаем от таких историй, а они это не воспринимают как ужас, это не то чтобы нормально, но никто там не говорит: «Вы представляете! Какой кошмар! Что мне пришлось пережить!» - это идет через запятую: про смс, пауков, крыс, дом, вилку, обед, уборку, лето и т.д. Это данность. Три девочки, у всех трех родители - алкоголики, лишены родительских прав. В тот момент это - нормально..
Тридцать рублей на человека в день - это много или мало? Некоторое время назад государству показалось, что много, и оно перестало платить за школьные обеды детдомовских детей (30 рублей на человека в день). В школе их не кормят: говорят, что платить должен детский дом. У детского дома нет денег, чтобы платить за еще один обед. Они стараются давать детям с собой еду, но суп в салфетку не завернешь, а булочки те съедают еще по дороге. В итоге на большой перемене одни едят, другие завидуют, те, что помладше клянчат (что естественно и нормально). Родители ругаются на детей и на директора. А теперь представьте, что это деревня, где все и так знают, кто ты и откуда, да еще в школе так каждый день.. Не буду кривить душой: раньше у меня было негативное отношение к "детдомовским". А теперь я понимаю, что мы сами делаем их такими.
Что ждет их в будущем? Как говорят воспитатели: кто откуда пришел, тот туда и возвращается. Сейчас в Лопухинском детском доме живет ребенок, родители которого сами здесь воспитывались. Но пока есть жизнь – есть шанс. Не надо от них отворачиваться – в них надо верить.